The Son of the Sheik (1926) George Fitzmaurice.
Для Джорджа Фицмориса время печали ещё не пришло. В несколько запоздалом сиквеле "The Sheik" (1921, Джордж Мелфорд), классического хита Рудольфа Валентино, не слыхать скорбных нот мелодрамы с упивающимися своим горем влюблёнными. Подумать – всего через пять лет, в звуковой "Mata Hari", тот же Фицморис уведёт Гарбо на плаху и ослепит Рамона Новарро, конкурента и наследника Валентино! Но покуда гром не грянул, то в Багдаде всё нормально (в данном случае, в Алжире). Сценки из жизни алладинов, бродячих актрис и усачей с большой дороги решены оператором Джорджем Барнсом (это он приукрасит пустоватый "Spellbound") в стиле "бедненько, но чистенько". А благодаря "вечерним" фильтрам африканская пустыня, вызывающая обычно своим видом только жажду, здесь кажется умиротворённой и, по ходу дела, "внемлет Богу". Мелос же, словно молью, изъеден фарсом и подточен невозможностью unhappy-энда. Кривляки, осуществляющие функцию "оживляжа", с наглостью обезьянок лезут в крупный план, чуть ли не выталкивая из кадра основных лиц. Шейх Ахмед Бен Хассан высокомерен до чёртиков; вряд ли бы любовная неудача поколебала верблюжье спокойствие молодого господина. Собственно, причина для слёз одна: спустя полтора месяца после премьеры "Сына шейха" в Лос-Анджелесе источник "валентиномании" скончался от перитонита – по-своему героически, отмучавшись в агонии восемь суток. Что до восклицаний из серии "Кого мы потеряли!", то они не станут тише, пока желанный герой в буквальном смысле не опростоволосится, сняв защитный тюрбан и обнажив чахлую растительность на голове. И стихнут совсем – после того, как Валентино продемонстрирует типовую перекличку настроений: гнев, радость, вожделение и гордость, но всё-таки высокомерие, чаще всего высокомерие.
