Стук колес, мелькание шпал, тихая гнетущая музыка и голос Макса фон Сюдова, гипнотизирующий зрителя. Гипнотизер обещает показать нам Европу слой за слоем, вплоть до самой сердцевины: «Итак, когда я скажу «десять», мы окажемся в Европе». Далее развивается сюжет о молодом американце немецкого происхождения, приехавшем в Германию в
Фильм переполнен призраками войны, из изображения уходит цвет, вагоны 1-го класса обращаются в вагоны с решетками, переполненные заключенными. Отец девушки, которую любит Леопольд, - владелец крупнейшей в Германии железнодорожной компании, привыкший мыслить свою страну как железную дорогу, где главное – чтобы крутились колеса, - режет себе вены, так и не сумев связать в своей голове те факты, что во времена рейха в его поездах в вагонах для скота транспортировали евреев в концлагеря, а после войны теми же поездами в вагонах первого класса ездят американские офицеры.
Не буду раскрывать концовку, возможно, кто-то этот фильм не смотрел, однако, скажу, что Леопольд все-таки сделал в итоге выбор в пользу Европы, из лап которой никому не суждено выбраться. Вернее, конечно не он сделал, а сама Европа его выбрала. Европа – это такая разметка, это программа и общая судьба, идея Европы повенчана с Холокостом и гудением поездов. Европа – там, где все время крутятся колеса, а человеку нельзя быть нейтральным. Европа – это идеализм и политика. Американцы – абсолютно чужие и инопланетные существа, немцы еле-еле их понимают. Ну что ж, это Европа, деточка, тут могут и убить!
