Guillermo del Toro: El Labirinto del Fauno

Мы сами пишем свои сказки.
Мы открываем книгу в момент своего рождения и на девственных, нетронутых листах, пока ещё неуверенным подчерком, начинают проступать первые, аккуратно выведенные буквы. Наша жизнь начинает прорисовываться на бумаге. Подвижные иллюстрации, цветные эпизоды. Наш мир полностью и навеки остается запечатленным. Страница за страницей, день за днем. Год за годом, а лист за листом.





Мы пишем. И со временем твердость руки и уверенность линий превращают любителя в мастера, в повелителя букв и властителя сюжетов. Главной проблемой остается то, что у многих лишь смутные представления о существовании своей книги и реальной властью над ней, над всем её содержимом. Лишь сохранив детскую чистоту мыслей и новорожденную непорочность, наивную невинность мы сможем писать книгу языком сказок. Рисовать гуашью яркие картинки нашего собственного мира, где исход определен лишь нами. Где всё вверх дном. Где мир перевернут. Где персонажами ада являются лишь люди со своими извращенными инстинктами, где отчим-садист главный демон. Там, в нашей сказке, насекомые на наших глазах становятся феями, а на козлиных ногах, с закрученными рогами предстает наш спаситель. Страницы перелистываются и мы понимаем, что весь остальной мир уходит у нас из-под ног, забирая самых любимых. Он обрушивает на нас весь гнев жестоких сердец. Он словно пытается нас разуверить. Вернуть обратно в реальность циничного изуверства, где жизнь людей исчисляется кроликами. Отобрать бразды правления над судьбою, подчинив нас, обратить в свою веру. Уделом глупцов проявится уверенность в нашей слабости. Когда мы потеряем все самое ценное, мы не найдем ничего более реальней нашей сказки. И только когда мы прольемся кровавыми каплями сквозь землю, мы облачимся в золото. Мы вернемся домой.